Трансплантация стволовых клеток набирает обороты, и свой вклад в ее развитие вносят и жители Южного Урала. Доноры спасают жизни совершенно незнакомым людям – и взрослым, и детям. На сегодняшний день, начиная с 2007 года, их стволовые клетки пригодились уже 20 пациентам по всей стране. В этом году состоялось пока только две донации, а в прошлом их было семь. Сегодня трое доноров из этих семи готовы поделиться своим опытом и историями.
Специалисты подчеркивают, важность донорства костного мозга трудно переоценить. Трансплантация стволовых клеток используется в качестве одной из методик лечения онкологических заболеваний, в частности, лейкозов, а также апластической анемии и некоторых генетических болезней. Чаще всего выполняют трансплантацию гемопоэтических стволовых клеток или костного мозга, что наиболее безболезненно и безопасно, даже синяков не остается. Сама по себе трансплантация – не панацея, но огромный шанс: ее делают как по абсолютным, так и по относительным показаниям. Пациенту, который прошел определенные этапы лечения, подсаживается стволовая клетка здорового человека, которая потом размножается и дает начало всем росткам кроветворения, заменяя собственные больные клетки на здоровые донорские. Эта технология широко используется как за рубежом, так и в России.
Почему же именно стволовые, а не какие-то другие клетки? «Стволовые клетки представляют собой самоподдерживающуюся популяцию клеток-родоначальников кроветворения, постоянно подпитывающей функционально различные клетки крови. У человека из стволовых клеток дифференцируются (специализируются) клетки в эритроциты, тромбоциты, лейкоциты, но стволовая клетка – как резервуар, как строительный материал взамен тех клеток, которые отняла болезнь, – поясняет заведующая отделом молекулярно-биологической диагностики ЧОСПК Татьяна Суслова. – Основное место жительства стволовых клеток – плоские кости человека, но один процент стволовых клеток всегда выходит на периферию в кровь». Чтобы забрать достаточное для трансплантации количество стволовых клеток из крови, их нужно немного простимулировать к выходу из плоских костей, поэтому перед донацией СК всем донорам проводится подготовка – в течение 3-5 дней по несколько раз в день ставят инъекции и потом проверяют, добавилась периферическая стволовая клетка в периферической крови или нет. Как только количество клеток становится достаточным, чтобы его можно было изъять для больного на аппарате, то назначается время донации.
Чтобы забрать достаточное для трансплантации количество стволовых клеток из крови, их нужно немного простимулировать, поэтому перед донацией всем донорам проводится подготовка – в течение 3-5 дней по несколько раз в день ставят инъекции и потом проверяют, добавилась периферическая стволовая клетка или нет. Как только количество клеток становится достаточным, чтобы его можно было изъять для больного на аппарате, то назначается время донации.
Для Ирины Леонтьевой, сотрудницы ОАО «Мечел», сдача крови – дело не новое. Как Почетный донор она делала это уже 46 раз, однако донором стволовых клеток стала впервые, уже практически под занавес своей донорской карьеры. Давненько, года так три-четыре назад, она подтвердила свое согласие быть донором стволовых клеток, тогда же был шанс «пригодится», но по каким-то параметрам не сложилось. Ирина Павловна и думать забыла. «А в прошлом году я сдала анализы и подошла. Юноша, лет 18-19, больше ничего я про своего реципиента не знаю, – вспоминает Ирина Павловна. – Ездила на донацию в Санкт-Петербург. Все терпимо, неприятные ощущения были, когда ставили препарат, брали анализы». А на пятый день поставили укол и отправили на забор клеток – в общей сложности Ирина Павловна провела на аппарате цитофереза четыре часа. «Мама сильно переживала, что что-то пойдет не так, напридумывала себе, отговаривала, – улыбается сквозь слезы женщина, – а я подумала, что раз могу помочь, то почему бы и нет. Сомнения были только по поводу своего здоровья, а потом подумала, что через кровь – не страшно. Помогла человеку – приятно, конечно, лишь бы выздоровел. Надо помогать людям».
Весь путь донора от момента обнаружения потребности в нем до самой донации долог: сначала доноры сдают первичный анализ, чтобы подтвердить совместимость с реципиентом – образец крови отправляется в ту клинику, где находится реципиент. Одновременно определяется отсутствие вирусных агентов, чтобы доноры были абсолютно безопасны для реципиентов. После того, как совместимость доказана, снова подтверждается согласие донора и начинается работа с благотворительными организациями, которые покупают для него билеты на транспорт, оплачивают гостиницу и так далее. Затем донор отправляется непосредственно в клинику, где снова проходит уже расширенное обследование. По результатам донору разъясняют, как будет происходить процедура, есть ли какие-то риски, снова спрашивают согласие. Взрослый может подойти и взрослому, и ребенку: это генетика, подчеркивают специалисты, кому что достанется, то уже не изменится. Идеальный случай, когда больному подойдет родной брат или сестра, но по законам генетики это бывает только в 25% случаев. Донор и реципиент генетически как однояйцевые близнецы – подходят абсолютно точно.
Михаил Зяблов в свои 29 лет на станции переливания крови – просто нарасхват. Его вторая отрицательная нужна даже чаще, чем он успевает подумать сдать кровь. Для него быть донором – дань памяти об отце, который, как и Ирина, был Почетным донором сначала СССР, потом России. В 2015 году, весной, Михаилу предложили войти в реестр доноров стволовой клетки. «А я тогда толком ничего не знал, думал, укол какой-то сделают или необходимо лечь под нож, отрежут что-то, – смеется молодой человек, – но мне объяснили, что все совсем не так, что клетки можно получить из крови. Тогда я согласился, подписал бумаги, сдал шесть патронов крови. Потом позвонили, сказали, что мои клетки подходят пациенту из Екатеринбурга. Оказалось, что это мой одногодка, он доктор, и у него проблемы. Это все, что я о нем знаю. В июле прошлого года, когда я приехал на донацию, он находился в стерильной палате, мне объяснили, что он уже проходил какое-то лечение, но оно ему не помогло. И мои стволовые клетки – это его последний шанс».
Александр Касаткин – самый молодой в этой тройке доноров. Будучи студентом, в 18 лет сдал первый раз кровь, и ему это понравилось: организм будто посвежел, стал делать это регулярно. А в прошлом году дал первую донацию стволовых клеток. «Пока сам не попробуешь, не поймешь – даже по рассказам, – уверен Александр. – Сама процедура не болезненная, но нужно много терпения – лежать три часа на донации и до этого ежедневно выдержать инъекции стимулирующих препаратов. Никаких последствий не почувствовал». Саша ездил дальше всех – в Москву. Он знает, что его подопечная – маленькая девочка, что сейчас с ней все хорошо, ребенок – в ремиссии. «Есть такое приятное чувство, что я помог другому человеку жить как все другие люди, – подводит итог молодой донор. – Это изменило мой взгляд на жизнь. Я стал гордится тем, что сделал это, и больше ценить жизнь. Если ты можешь кому-то помочь, лучше сделать это. Потому что беда может произойти и с тобой, и найдется такой человек, который поможет тебе. С радостью соглашусь, я же знаю, что это за процедура, это классно».
Говорить о результатах этих донаций пока рано. Однако в течение уже первого года все трое реципиентов идут в плановой терапии, как положено, подчеркивают специалисты. У них были, конечно, осложнения, но они купированы, и больные находятся в ремиссии. Два года они будут находится под строгим наблюдением, а потом уже можно будет снимать с учета и говорить о выздоровлении.
«На сегодняшний день на Челябинской областной станции переливания крови в реестре доноров числится порядка 5000 согласных на дачу именно стволовых клеток, в индивидуальном порядке протестированы и протипированы – более 3800 человек, – добавляет заведующая отделом молекулярно-биологической диагностики ЧОСПК Татьяна Суслова. – Это не так много, но уже хорошо. Первый донор нашелся, когда в регистре было всего 2000 человек: это было в том самом 2007 году для ребенка из Екатеринбурга».
ИА «74.ru»18 августа 2016
