Анатолий Устинов, директор Челябинской областной станции переливания крови: В службе крови нет слова «нет»
ЧЕЛЯБИНСК, АН «Доступ».
Как уверяют руководители областной службы крови, главная задача для них сейчас не гнаться за «валом», стремясь заготовить как можно больше тонн. Гораздо важнее обеспечить качество крови и ее компонентов, а для этого — холить и лелеять кадровых доноров, тщательно отобранных и обследованных. Однако это вовсе не значит, что потребность в людях, готовых безвозмездно сдать кровь, снижается: кровь и ее компоненты взять можно только от доноров, а заменить ничем нельзя. Об этом и многом другом в интервью Агентству новостей «Доступ» рассказал руководитель Областной станции переливания крови Анатолий Устинов.
— Анатолий Анатольевич, что можно назвать главным итогом прошедшего года?
— Сработали стабильно, надежно и обеспечили в полном объеме потребности лечебных учреждений в крови и ее компонентах-тоесть основную свою задачу выполнили. Неплохо организовали пропаганду донорского движения, много было публикаций в СМИ. Участвовали во всероссийских акциях, организовывали свои мероприятия.
— Как вы планируете свою работу? Потребность в количестве донорской крови меняется год от года?
— Мы работаем по заявкам лечебных учреждений. Сколько требуется крови — статистика примерно одинакова. Известно количество населения, примерное количество обращений граждан в лечебные учреждения, известны наиболее распространенные заболевания. Как были на первом месте сердечно-сосудистые патологии, так они и есть. Нам не надо гнать план «по валу» — кровь и ее компоненты имеют ограниченные сроки годности. Нужно работать точно по заявкам — обеспечивать потребности. В последние годы объемы заготовки крови даже снижаются: в 2009 году мы заготовили порядка 70 тонн, в 2010 — 58,5 тонны крови. По итогам 2011 года будет чуть больше 50 тонн. Этого хватает.
— Как по-вашему, в законодательстве достаточно стимулов для доноров? Не нужно ли им выплачивать больше денег или давать дополнительные льготы?
— Этот вопрос не в моей компетенции. Есть законодательство об охране здоровья граждан, о донорстве крови и ее компонентов. Сейчас, кстати, разрабатывается новая редакция закона, ее планируется принять на весенней сессии Госдумы. Есть гарантии для доноров, они указаны в Трудовом кодексе. Возможно, нужны и дополнительные стимулы, ведь донорство необходимо, кровь и ее компоненты ничем заменить нельзя. И мы, со своей стороны, доноров бережем, холим и лелеем. Что касается денежной составляющей — это ведь не плата за кровь, а компенсация на усиленное питание, которое необходимо донору для поддержания его здоровья.
А в целом, донорство считается безвозмездным — и у нас, и за рубежом. Есть и платные доноры — обладатели редкой группы крови, к примеру, но они составляют не больше 4%. Главное — донор должен быть здоров. Перед кроводачей он дает подписку об ответственности, что не скрывает наличия каких-то заболеваний. Потом, конечно, вся кровь еще проверяется. Но у него, у безвозмездного донора, в отличие от платного, нет интереса искажать информацию. То есть безвозмездные доноры — предпочтительнее.
— По каким критериям выбираете предприятие, учреждение, учебное заведение, куда вы направитесь для проведения акций — массового забора крови? На вас выходят с предложениями или вы обращаетесь с просьбой?
— Бывает и так, и так. Федеральная программа развития службы крови, о которой я еще скажу, предусматривает три направления: техническое оснащение, создание единой базы данных доноров России и пропаганду добровольного донорства. Исходя из этих задач, мы и действуем.
Нам очень важно найти здоровых доноров, желательно, постоянных. К примеру, полгода назад мы выезжали в ЮурГУ — студенты очень активно сдают кровь. С тех пор у нас хранится их плазма, она на карантине полгода. Затем нам нужно повторное обследование донора, или плазму придется утилизировать. Если студенты сами затрудняются к нам прийти, хоть мы их приглашаем, стараемся повторно провести акцию именно в этом учебном заведении.
Во время Всероссийских акций мы проводили массовые заборы крови: «АвтоМотоДонор», «Всемирный день донора», «Всероссийский день донора», «Суббота донора».
Кроме этого, стараемся внести свои новшества. В прошлом году трижды выезжали в Росстатистику. Организации было 200 лет, и статистики сами на нас вышли, пожелав отметить свой юбилей таким благородным делом, как сдача крови.
— Что делается для повышения качества крови и ее компонентов?
— Оборудование, конечно, очень важно. По федеральной программе область получила оборудования на 250 млн. рублей. В том числе современный мобильный комплекс заготовки крови, его часто видели жители нашей области в разных территориях в прошлом году. Получили новые донорские кресла, оборудование для контроля качества крови и ее компонентов. Эта программа в 2011 году исчерпала свое действие, но как заверили нас в Минздраве и Федеральном медико-биологическом агентстве, будет продолжена. Сейчас готовится новая программа на ближайшие годы. Будем стараться, чтобы и наша область в нее снова попала.
В плане повышения качества мы работаем над тем, чтобы компоненты крови были селективными, то есть конкретно подготовленными по потребностям лечебных учреждений. Если это эритроцитная масса, она должна быть отмытая, освобожденная от лейкоцитов, потому что все инфекции связаны с лейкоцитами. Если это плазма, то заготовленная аппаратным путем, значит, более качественная. Мы настроены на качественную селективность компонентов крови, что сделает выше их лечебную эффективность. Мы внедрили контроль качества выпускаемых компонентов, создали аналитическую лабораторию, купили специальное оборудование. Впервые ввели в минувшем году определение параметров — на количество лейкоцитов (оно должно быть определенным), на правильное содержание PH. Контролируется не менее одного процента всех выпускаемых нами компонентов. Обязательно исследуются компоненты с истекающим сроком годности. Это большой шаг навстречу и инфекционной, и иммунологической безопасности. Ведь помимо того, что в крови возможно наличие инфекции, в ней накапливаются и антитела. К этому приводят, например, беременность или перенесенные заболевания. С внедрением современных технологий заготовки крови наши пациенты более защищены. Компоненты крови фильтруются на 70%. Беременным женщинам и детям переливается стопроцентно фильтрованная кровь.
Еще мы определяем индивидуальную совместимость крови донора и реципиента — это тоже иммунологическая безопасность. Особенно это важно для так называемых трансфузионнозависимых пациентов — людей, которым часто переливается кровь.
— Оборудование — это решающий фактор?
— Важно все: оборудование, технологии, отбор доноров, профессионализм врачей. Мы стремимся заготавливать компоненты крови от кадровых доноров. Отходим от так называемых целевых заборов крови, когда приглашаются на сдачу крови, допустим, родственники больных. Это ненадлежащая производственная практика. Как показывают исследования, доноры родственников — это разовые доноры. Недавно сложилась ситуация в одной из больниц города, когда 282 донора должны были прийти для повторного анализа — на карантине находилась их плазма. Мы сделали выборку, и через главного врача заключили договоры с медсестрами этой больницы. Они обошли всех доноров, но 17 человек из этого числа категорически отказались прийти на повторный анализ, заявив, что не хотят, им это не нужно. Все они были из числа родственных доноров. Мы вынуждены были утилизировать всю плазму, полученную от этих доноров, что крайне нежелательно делать. То есть селекция, и еще раз селекция, бережное отношение к кадровым донорам — наша задача.
— А как работать с постоянными донорами? Вы им рекомендуете какой-то особый образ жизни, режим питания?
— Изначально, когда они приходят, раздаем памятки, беседуем. Говорим, что если уж встал человек на путь донорства, желательно, чтобы это было на регулярной основе. Жестких рекомендаций относительно питания в течение всего периода нет, только перед донацией должен быть исключен алкоголь, жирная пища. На последнем форуме службы крови встал вопрос о разработке примерного меню для доноров — с целью коррекции нутритивного статуса, например, с повышенным содержанием мяса. Нельзя допустить, чтобы у кадрового донора снизилось, количество железа в крови. Как только получим эти рекомендации, в наших столовых будем кормить доноров по-новому, а также разработаем для них соответствующие памятки.
— Можно ли сказать, что полностью исключена возможность заражения реципиента от перелитой ему крови?
— Нет, полностью мы этого исключить не можем. Риск передачи гемотрансмиссивных инфекций все равно существует. Речь идет не только о гепатитах, ВИЧ-инфекции, сифилисе, но и о других, таких как лихорадка западного Нила, прионные заболевания (группа редких тяжелых нейродегенеративных заболеваний человека и животных, связанных с накоплением в головном мозге патологического прионного белка. — Прим. АН «Доступ») и др.
Вышли новые санитарные нормы и правила (СанПин), где впервые выделен раздел о донорстве крови. Поставлены очень жесткие условия, которые должны выполнять сотрудники службы крови, чтобы не было ВИЧ-инфицирования реципиентов. Обеспечение этих условий потребует и увеличения финансирования, и решения организационных вопросов. Сейчас мы над этим работаем. Хотя абсолютной гарантии безопасности быть не может, даже за рубежом, где идет централизация всей заготовки крови.
Риск останется всегда, потому что есть некий период в развитии инфекции, когда ее трудно обнаружить. И перед переливанием лечащие врачи предупреждают об этом пациентов. В эмоциональном плане мы не можем быть спокойными, а вот в профессиональном — спокойны, потому что выполняем все необходимые требования. За всю историю работы Челябинской станции переливания крови таких случаев не было.
— Есть ли на вашей памяти случаи, когда вы не смогли удовлетворить заявку лечебного учреждения?
— Для службы крови нет слова «нет». У нас есть участок отдела заготовки крови, который называется «Экспедиция». Он выдает компоненты крови в лечебные учреждения. Там до недавнего времени был специальный журнал отказов лечебным учреждениям. Как таковых отказов там не было. Мы этот журнал поменяли. Теперь он называется просто «Журнал учета выдачи компонентов». В прошлом году впервые пришлось отсрочить выполнение заказа на фильтрованные эритроциты — они у нас просто закончились. А отказов как таковых нет, слава богу.
— А если что-то экстренное?
— Бывает и такое. Одновременно в четырех территориях области потребовалась кровь редкой третьей отрицательной группы — где-то произошла автоавария, где-то травма, где-то желудочное кровотечение. У нас есть неснижаемый запас крови и компонентов; есть банк крови, где мы храним редкие группы крови в замороженном состоянии как раз для таких экстренных ситуаций. Кроме того, обратились к населению, и доноры очень активно откликнулись.
— Есть ли в службе крови кадровая проблема?
— Есть, как и во всем здравоохранении, хотя зарплаты у нас не ниже, а даже несколько выше, чем в других областях медицины. Есть особенности работы — у нас подразделение не лечебное, а производственное. Врач-трансфузиолог работает не с больными, а с донорами. Возможно, это кого-то останавливает — люди хотят работать с больными, лечить их. Дефицит кадров связан и с подготовкой специалиста по трансфузиологии. Переподготовка возможна только при наличии базовой специальности, а не любой, как при обучении по другим специальностям. Что за этим стоит? Плюс год к четырем обязательным месяцам профессиональной переподготовки. Далеко не каждый врач согласится обучаться дополнительно еще полтора года. Однако на качество нашей работы кадровые трудности пока не влияют.
Записала Александра Сергеева
Оставьте ответ